Case: "Промсвязьбанк"

«Промсвязьбанк» уже на флажке отложил на неопределенное время планировавшееся IPO.
В чем причины, и в какой мере этот опыт (пусть негативный) ценен другим участникам рынка?

IPO не состоялось, потому что бумаги банка не вызвали ожидавшийся интерес инвесторов. Первоначально, по данным источников Reuters, банк планировал привлечь около $500 млн за 25% акций, потом умерил аппетит и рассчитывал примерно на $350-400 млн от размещения в Лондоне и Москве. Но и эту сумму рынок не принял.

Почему? Ответ принято искать в бухгалтерии. Среди слабых сторон «Промсвязьбанка» эксперты отмечают умеренный уровень рентабельности капитала (ROE) (13,5%), возможно, вследствие неоптимальной структуры кредитного портфеля и, главное, низкий уровень достаточности капитала (Н1 10,72%, Tier 1 9,9%), поднять который и было целью IPO.

Бухгалтерия – материя важная. Но, уверен, суть не в ней или уж точно не в ней одной. На 1 октября чистая прибыль «Промсвязьбанка» составила 8,3 млрд рублей, почти в 5 раз больше, чем за тот же период прошлого года. В конце концов «Промсвязьбанк» занимает 11-е место в России по активам, его миноритарием (11,75%) является ЕБРР, а это своего рода знак качества. Однако все это не помогло.

Так в чем же дело? Была выбрана стратегия – построиться в кильватер за Сбербанком с его SPO, он расколет лед, и IPO «Промсвязьбанка» сможет этим воспользоваться. Получилось иначе – государственный Сбербанк собрал $5,15 млрд, а частный «Промсвязьбанк» сошел с дистанции.

Дело в собственности?
Ответ кажется слишком простым, да и каким-то замшелым. Ведь помимо Сбербанка буквально за последний месяц размещение провели Mail.ru, "M.видео", MD Medical Group, "Северсталь" разместила конвертируемые облигации, "МегаФон" до конца месяца проведет размещение, на которое инвесторы уже приготовили ликвидность. И никакой дискриманции по форме собственности. Но это примеры из другой сферы (чуть не написал жизни). Всем этим компаниям не приходится жестко конкурировать с госкомпаниями, тем более гигантскими и постоянно с успехом претендующими на монопольные позиции. Хотя связи с государством у некоторых из них складываются весьма причудливо. Вот эпизод из занимательной гинекологии, о котором писала, в частности, «Финансовая газета». Компания MD Medical Group владеет брендом «Мать и дитя», ее основным владельцем является главный акушер-гинеколог департамента здравоохранения Москвы Марк Курцер. Такой государственно-частный симбиоз пошел и компании, и Курцеру только на пользу. По некоторым данным, в ходе IPO компания главного гинеколога привлекла $311 млн.

Выводы.
Первый: дело не в собственности, а в конкурентах. Но раз банки действуют в высококонкурентной среде и конкурировать им приходится и с мощнейшими (по российским меркам) госбанками, то в глазах рынка все преимущества оказываются на стороне госбанков. Их риски рынок не без основания, учитывая примеры поддержки госбанков бюджетными вливаниями, переносит на государство. Частные банки на равную поддержку рассчитывать не могут, к тому же им, и пример «Промсвязьбанка» это подтверждает, дороже обходится фондирование.

Второй: с учетом турбулентности мировых рынков российские госбанки получают зонтичный эффект. Они закрывают собой всю привлекательность российского банковского сектора.

Третий: связка IPO «Промсвязьбанка» с SPO Сбербанка оказалась ошибкой. Использовать госбанк в качестве локомотива не удалось. Предстоит выбрать свой момент для выхода на рынок.