Проект бюджета-2026: что запланировано и что может пойти не так

Предложенный Думе проект бюджета отражает инерционную картину происходящего, которая, по мнению директора Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олега Буклемишева, с высокой вероятностью может отклоняться в ту или иную сторону. Основные риски — переход замедления экономики в реальный спад и усиление санкционного давления

Возвращение экономики

Если в 2023-2025 годах основные финансовые законы страны составлялись главным образом исходя из целей и задач, лежащих вне собственно экономической сферы, то новый федеральный бюджет оказался подчинен строгому макропринципу — нулевому структурному первичному балансу. Другими словами, базовых нефтегазовых доходов плюсом к ненефтегазовым должно в ближайшие три года в аккурат хватать для покрытия всех расходов, кроме обслуживания государственного долга.

Это достаточно заметное обновление бюджетной философии Минфина, потребовавшее немалых усилий уже в 2026 году — здесь и пресловутые повышение НДС с усечением УСН, и секвестр реальных расходов на целый процентный пункт ВВП с сокращением номинального финансирования по 18 госпрограммам из 44. Итак, бюджетная консолидация, которой ожидали многие эксперты, в законопроекте заявлена в полный рост, и сегодня можно утверждать, что период безудержного наращивания расходов с плавным переходом на уровень примерно 19-20% ВВП закончен или, по меньшей мере, запланирован к окончанию.

Долговое спасение?

Важная развилка, перед которой стояло правительство, касалась выбора базовой цены на нефть в бюджетном правиле. Очевидно, что выбор высокой цены вел к тому, что немногочисленные ликвидные остатки Фонда национального благосостояния (ФНБ) — а по оценке Минфина на 1 января 2026 года там будет немногим менее 4,5 трлн рублей, или 2,1% ВВП — были бы быстро исчерпаны, в то время как низкая цена, позволяя накапливать ФНБ, донельзя обостряла бы задачу достижения нулевого структурного первичного баланса. Выбор был сделан в пользу такого уровня и динамики базовой цены в 2026-2028 годах, который может обеспечить примерное поддержание сегодняшнего объема ФНБ, более чем вдвое, правда, уступающего в номинальном выражении параметрам 2021 года. Очевидно, что тучные времена фонда уже позади, на его сколько-нибудь значимое накопление в условиях драматичного сокращения нефтегазовых доходов — за пять лет на полтора процентных пункта ВВП — рассчитывать сложно. Отныне ФНБ скорее будет играть роль разового чрезвычайного резерва, нежели спасительного ключа от всех будущих проблем.

Соответственно, из такого выбора едва ли не автоматически следовал еще один — покрытие дефицита будет осуществляться за счет повышенных внутренних заимствований. Дополнительные 4 трлн рублей планируется в основном взять с рынка ОФЗ — это немногим меньше пикового результата времен пандемического 2020-го, в два с лишним раза больше, чем в 2021-м, и в полтора раза выше прошлогодней отметки.

Разумеется, как и всякий выбор, данный подход тоже имеет свои недостатки. Вне зависимости от текущей тактики Банка России по управлению ключевой ставкой, его стратегия обуздания инфляции прежняя. Реальные рыночные ставки процента высоки сейчас и в ближайшие месяцы, если не годы, будут оставаться таковыми — и не только для частного сектора, но и для бюджета. Другими словами, должны динамично нарастать и сам размер долга — до 19,5% ВВП в 2028 году, или на 5 п.п. за пять лет, и расходы на его обслуживание, доля которых в ВВП за пятилетку почти удваивается.

Но разве не зря гордились мы экстремально низким размером долга? На первый взгляд, потенциал его увеличения даже до среднеевропейских 80-90% выглядит весьма внушительно. Проблема, однако, в том, что Россия не обладает важными характеристиками, которые позволяли бы безболезненно долговое бремя наращивать. Прежде всего, темпы экономического роста намного отстают от скорости нагромождения долга. Кроме того, мы отсечены сейчас от мирового рынка капитала и не можем рассчитывать на средства нерезидентов, внутренний рынок неглубок, а финансовый сектор не обладает ресурсами желательной для бюджета длины. Так что даже умеренное увеличение госдолга ограничивает будущий бюджетный маневр и будет постепенно ставить национальное финансовое планирование во все более жесткие рамки.

Структура: без особых перемен

Период начиная с 2022 года явился временем серьезного структурного сдвига в федеральном бюджете. Наиболее ярким проявлением этого было увеличение расходов на оборону по сравнению с 2021 годом практически в четыре раза, или более чем на 10 трлн рублей — даже в сегодняшних деньгах это почти четверть расходов бюджета! И хотя в 2026-2028 годах запланировано небольшое сокращение военных ассигнований, в целом пропорции последних лет в бюджетной системе сохранены — наряду с обороной снизятся также доли расходов на социальную политику, национальную экономику и ЖКХ, а также слегка подрастет образование. По большому счету, Россия вступает в новую финансовую трехлетку в прежнем структурном состоянии, которое, судя по проекту закона, теперь является как минимум среднесрочной нормой.

Итак, бюджет во многом отражает инерционную картину происходящего, которая с высокой вероятностью может отклоняться в ту или иную сторону. По всей видимости, данное обстоятельство служит еще одной частью несущей бюджетной конструкции — сделать красиво, но при этом резко ничего не менять.

Временный бюджет

По внимательному прочтению бюджета появляется важный вопрос: а что может пойти не по плану?

К сожалению, очень многое:

— экономический рост, сегодня балансирующий около нуля, вряд ли ускорится, но вполне может смениться спадом, который способен только усилиться в свете ожиданий бюджетной консолидации;

— администрация Дональда Трампа может сменить милость на гнев и реализовать свои неоднократные обещания, продемонстрировав, что в санкционной пороховнице еще есть порох;

— инфляция, скорее всего, окажется выше целевых для Банка России 4%, что несет за собой множество бюджетных последствий, в основном негативного свойства;

— обменный курс рубля, уже преподнесший в 2025 году неприятный сюрприз для доходной базы, в отсутствие доступных инструментов для его корректировки может всех еще не раз удивить;

— вполне вероятно, что бюджетные расходы в этом году превысят установленные пределы, что, несомненно, повлечет за собой подвижки и для показателей года следующего;

— наконец, сокращение расходов на чувствительных направлениях требует проявления политической воли, которая далеко не обязательно будет продемонстрирована «на земле».

Так что по факту ответ может дать только время. И хотя сомнений в принятии бюджета в текущем виде почти нет, очевидно одно: закон даже в части 2026 года (не говоря уже о 2027-2028 гг.) очень скоро наверняка придется менять. И, похоже, сильно.

Источник - Forbes