На Открытой дискуссии Президента АРБ Гарегина Тосуняна обсудили экономику Ирана

«Сегодня для России важно понять, как неординарные события, происходящие в мире, и режим введенных санкций будет влиять на нашу экономику, оценить возможные сценарии и последствия этих действий. По сути дискриминационные торговые ограничения, наложенные правительствами разных стран на Иран, очень схожи с нашей ситуацией». С этих слов Президент АРБ, академик РАН Гарегин Тосунян начал 64-ю Открытую дискуссию. Ее тема – «Экономика Ирана после санкций». Проект ведет свое начало с 2013 и проводится совместно с 80 вузами-партнерами по всей России.

Далее Президент АРБ напомнил, что история иранских санкций началась в начале 50-х годов, когда Великобритания, а позже и США, объявили бойкот иранской нефти в результате фактически имущественных споров. С тех пор страна не знает, что такое жизнь без санкций. Они приобрели более масштабный характер после Исламской революции в 1979 году. Тогда США заморозили все иранские активы и золото в своих банках и в настоящее время можно говорить о целой системе экономических санкций против этой страны. В июле 2015 года состоялась «ядерная сделка», которая предусматривала постепенное снятие санкций с Ирана. Однако фактически существенного влияния на экономику страны сделка не оказала. Тем не менее, в Иране достаточно высокий уровень капитальных инвестиций. В процентах от ВВП за прошлый год – это 43%. Для сравнения: в России этот показатель в 2021 году составил лишь 24%.

Он отметил, что капитализация Тегеранской биржи достигла 1,3 млрд долларов, что сравнимо с капитализацией Мосбиржи (данные на февраль 2022 года) и на одном уровне с биржами Сан-Паулу (Бразилия) и Йоханнесбурга (ЮАР).

По мнению Президента АРБ, приведенные выше данные по ситуации в экономике Ирана позволяют сказать, что это крупная страна, сопоставимая по ряду показателей с Россией. «Опыт ее развития в условиях санкций полезен для нас в текущих условиях. Именно поэтому мы решили провести Открытую дискуссию на эту тему. Более того: у нас в планах посмотреть шире и на другой зарубежный опыт. Мы многое знаем про экономику Европы, США, Китая, но намного меньше знакомы с опытом стран Латинской Америки, Индии, Пакистана и других».

Доклад Адлана Маргоева, научного сотрудника Центра ближневосточных исследований Института международных исследований МГИМО был посвящен нескольким вопросам: как бороться с санкциями, какие инструменты показали свою эффективность в Иране и что из этого опыта можно применить в России.

«Санкции против России стремительнее и суровее, чем против Ирана, – отметил Адлан Маргоев. – Наиболее жесткий санкционный режим против Ирана сформировался к 2012 году, но с передышкой в 2015-2017 годах. За эти годы Иран пытался адаптировать экономику к этим условиям».

«Санкционные меры против России – результат геополитических событий 2022 года, хотя основа была заложена еще в 2014 году. «Российская экономика – жертва тотальной «невоенной войны», – сказал эксперт. – Задача санкций – попробовать задушить экономику нахрапом»

«Из Ирана компании уходили из-за риска крупных штрафов США. Уход с российского рынка западных компаний – это публичный акт, на котором они строят имидж». В данном случае исключается возможность дополнительных, обходных путей сотрудничества с Россией из-за страха потери имиджа. Именно поэтому санкционный режим против РФ и на данном этапе можно считать более трудным и тяжелым, чем против Ирана.

Эксперт выделил шесть направлений противодействия санкциям в Иране, которые могут быть интересны для России: экспорт энергоресурсов, импорт оборудования и технологий, банковские трансакции, привлечение инвестиций, контроль потребительских цен и отток человеческого капитала.

Станислав Лазовский, младший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН в своем докладе сконцентрировался на макроэкономических показателях Ирана. По его мнению, экономику этой исламской республики логичнее сравнивать с экономикой Турции, несмотря на то в ней значительную роль играет сырьевой сектор.

Он также отметил, что санкционный режим практически не затронул большинство секторов экономики этой страны, однако международные ограничения на торговлю нефтью сказались на уровне добычи и привели к резкому ее сокращению.

«Экономика Ирана направлена на выживаемость, санкции и ограничения сыграли в этом решающую роль» – резюмировал он.

Отмечая нюансы в санкционном давлении на Россию и Иран, он констатировал: «Мы должны учитывать культурные особенности и различия экономических моделей Ирана и России. Необходимо это принимать во внимание при разработке и реализации стратегии противодействия санкциям. Сможет ли Россия создать свою стратегию – это вопрос открытый»

В условиях существования нескольких валютных курсов в Иране оценить рост или падение экономики традиционным способом становится практически невозможно, отметил в своем докладе Дмитрий Шишов, руководитель департамента Компании БКС.

По его мнению, Иран можно назвать ближайшим аналогом России по масштабу введенных международных санкций. Эта страна более 10 лет живет в условиях блокировки SWIFT и развития серого импорта, причем в последние четыре года изоляция усиливалась – были введены прямые санкции против иранского ЦБ.

В пересчете на американские доллары иранская экономика сократилась втрое – с 600 млрд до 200 млрд. Однако если посмотреть на ситуацию в местной валюте с поправкой на инфляцию, то рост экономики последние десять лет там вообще не прекращался, и она выросла в 8 раз. «Разница в оценках связана с особенностями местного валютного рынка, – считает эксперт. – Объективного курса доллара и реала не существует потому, что есть четыре параллельных курса: официальный, биржевой, внешнеторговый и уличный (черный рынок). Это значит, что объективно измерить влияние санкций на реальное производство в стране также нельзя. Расчет в местной валюте может давать искажение в ту или иную сторону с большим плечом. В итоге рост или падение уровня жизни в сравнении с другими странами тоже дает смазанную картину. Иначе говоря, закрытая экономика может расти, даже если цифры ВВП говорят об обратном».

Далее в дискуссию включились слушатели на местах. Так Александр Шаров из компании РусИранЭкспо отметил, что, если судить по экономике изнутри, то Иран реально развивается, и импортозамещение происходит последние 4-5 лет. «Анализ состояния экономики, исходя из рыночного курса доллара не существенен, он не может быть объективным», – считает он.

Борис Рубцов из Финансового университета при Правительстве РФ, задал вопрос, действительно ли в Иране за счет размещения акций привлекается значительно больше средств, чем в России?

Дмитрий Шишов дал ответ, что так и есть. «Иран не один год под санкциями. Внутри страны копятся деньги, их некуда инвестировать, их невозможно вывозить и покупать заграничные бизнесы. Из-за отсутствия альтернативы люди начинают инвестировать в то, что есть. Возникает свой собственный, внутренний рынок кредитования и инвестиций», – прокомментировал Дмитрий Шишов.

В своем заключительном слове спикер Адлан Маргоев отметил, что большое преимущество России перед Ираном заключается в том, что у нас отлажены механизмы евразийской интеграции. «Тот факт, что мы можем наши бизнесы перевести в Евразийский экономический союз, предоставляет отечественным предпринимателям больше возможностей для того, чтобы развиваться и дальше. Российский и иранский кейсы разнит и то, что Россия не одна. Есть ЕАЭС, ко вступлению туда, кстати, стремится и Иран. Это должно помочь нивелировать эффект от санкций и наладить товарообмен с другими странами».

Запись Открытой дискуссии и презентации докладчиков доступны в нашем видеоархиве.